Представляю вашему вниманию первую главу своего первого романа. Судите строго.) Пока роман пишется, есть возможность и желание исправить все косяки. Роман фэнтези, но прочитав эту главу вы можете спросить: "А где же фэнтези?". Спокойствие, это ещё только завязка сюжета, знакомство с героями, а события все впереди.

Глава 1.
Утро добрым не бывает.

     Я уже задыхался от быстрого бега. Воздух со свистом вспарывал легкие, проглаживая глотку наждачной бумагой. Впереди маячит Колькина спина. По бокам холодный выщербленный камень. Босые ступни так же ощущают липкое прикосновение камня. Я не смотрю на пол, но знаю, что липкое это кровь. Кровь только что убитого мной человека. Она брызнула мне прямо на лицо, на руки, на ноги… А потом мы побежали… Коридор делает крутой поворот и внезапно расширяется. Я знаю, что нам туда нельзя. «Коля, стой!!». Он останавливается и медленно поворачивается. Один из камней в полу с отчетливым щелчком сдвигается с места и в это же время из открывшейся в стене щели вылетает что-то похожее на дисковую пилу. Колькина голова с остекленевшими глазами пвадает на пол и разбивается как перезревший арбуз. Кровь брызжет прямо на стены. Кровь. Ее становится все больше и больше. Я отступаю назад… прямо по головам, плечам и рукам обнаженных людей. Они очень худые и изможденные. С отчаянным упрямством, переплетаясь, как черви и отталкивая друг друга, лезут прямо из каменного пола… Я оступаюсь и падаю. Долго падаю…

     …Больно, блин. Открыв глаза, я с удивлением обнаружил, что лежу на полу своей квартиры, возле своего дивана, а в окно весело улыбается утреннее солнышко…. Так, ну и что это было? Помнится я тонул в крови, бежал по людям, куда-то падал… ну вот и выпал. Жив, здоров. Значит это был просто сон. Ну ни хрена себе сон! Стивен Кинг бы обзавидовался. Я тоскливым взглядом окинул возвышавшуюся надо мной темно-коричневую скалу дивана. Просто по Вишневскому получается: «О, как внезапно кончился диван!» Ну да ладно, лежи – не лежи, а вставать надо. Кстати, а сколько сейчас времени? Как будто подслушав мои мысли, старенький китайский будильник жизнерадостно сделал многократное «пи-пи». В смысле запищал. Ага, значит уже шесть утра.
     Кряхтя и охая по-стариковски, я медленно поднялся и побрел на кухню. Щелкнув кнопкой чайника-минутки, вскрыл новую пачку «Бонда» и сделав первую, самую сладкую, затяжку, уставился в окно мутным взглядом больного философа. Ну вот и новый день начинается. Не лучшим образом, надо заметить. Впрочем, как сказал один умный человек: «Утро добрым не бывает». Утешает лишь то, что утро обязательно закончится и начнется день, а потом и он закончится… Вот так и вся жизнь пройдет… Утешился, блин.
     Сыпнув в маленькую изящную кружечку чайную ложечку «с горкой» растворимого «Несткафе», я залил его горячей водой из успевшего скипеть чайника. По комнате распространился бодрящий аромат кофе. Нет, конечно, растворимый это совсем не то что натуральный, но ведь натурального-то я никогда и не пробовал, а потому…
     Выпив небольшими глотками горячий, горький напиток и закурив новую сигарету, я почувствовал, что настроение неумолимо улучшается.
     Ну а что, в самом деле? Не все так плохо, друг Горацио! Вообще сегодняшний день, а также два последующие, (итого три), обещали быть очень интересными. Дело в том, что работаю я в институте, читаю лекции по истории Древнего Рима. Но вовсе не предстоящие занятия делали следующие три дня увлекательными. Как раз занятий-то и не будет – со вчерашнего дня я нахожусь в законном отпуске. Вот уже и первая причина для радости. Наконец-то я отдохну от наглых и хамоватых юнцов с пустыми глазами, «прокачанными тачками» и бумажниками толще чем учебник (которого они, кстати, и в глаза не видывали). Они ведь все считают, что любые жизненные проблемы можно решить деньгами. И сложность проблемы измеряется количеством денег. Нет, вообще, конечно интересно, или как они говорят, «прикольно», наблюдать за их реакцией, когда я отказываюсь от взятки. Такое по детски искреннее и неподдельное изумление. В этот момент для них происходит просто крушение основ мироздания. Наверняка вы сейчас подумали, что я просто выкобениваюсь. Ну надо же – преподаватель в институте и вдруг не берет взятки. Это так же смешно, как честный мент.
     Уверяю вас что так бывает. Бывают честные менты и преподаватели, выставляющие оценки не за хрустящие бумажки в конверте, а за реальные знания. Просто их не много. Просто добро и честь не так заметны, как зло и подлость. Просто быть честным и принципиальным стало почему-то не модным.
     А что касается конкретно меня, то не такой уж я честный и принципиальный. Взяток я действительно не беру, но не из-за принципов. Не в этом дело. Просто мало брать стыдно как-то, а много – страшно.
     Вот еще интересное наблюдение. Взятки деньгами пытались давать в основном юноши. Нет, не то чтобы девушки не давали, (еще как давали!), но отнюдь не деньгами. А я опять же не брал! Не подумайте чего дурного, я не импотент. Вообще знали бы вы как это порой сложно читать лекцию, когда в глаза просто сами просятся, лезут, прыгают просто, обнаженные по самое не горюй ноги, едва-едва прикрытые упругие груди, язычок как бы невзначай облизывает губы или совершенно невинно играет «чупа-чупсом», а глаза обещают такое… Какой тут нафиг Спартак и Цезарь!.. И ведь самое тяжелое, я точно знаю, что оставь я ее после лекции на «дополнительные занятия, чтобы доработать тему и восполнить явно наметившиеся пробелы», и она мне с готовностью отработает. Уж постарается восполнить все пробелы в моем сексуальном образовании. Но… НО! Не так нас воспитывали. Не те книжки мы в детстве читали. Не могу я взять женщину вот так. Не надо мне чтобы она отрабатывала, мне нужно чтобы хотела. Хотела меня так же как и я ее. А иначе какой в этом смысл.
     Ну все, все – хорош! А то что-то увлекся я сексуальной темой с утра пораньше. Надо поберечь силы они мне еще пригодятся на вечеринке. Вот! Вот об этом я вообще-то и хотел рассказать!
     Но тут стоит поподробнее и немного пораньше. То есть отмотать пленку назад. Примерно на полтора года. Так вот, примерно полтора года назад в моторе моей потрепанной «пятерки» что-то подозрительно застучало, а так как все мои познания о машинах ограничивались рулем, тремя педалями и рычагом переключения скоростей – пришлось срочно обращаться в ближайшую автомастерскую. Ребята там оказались отличные, головастые и, главное, рукастые. Вмиг исправили все неполадки, что-то заменив, подтянув, простучав, а заодно прочитав лекцию о внутреннем устройстве мотора, из которой я не понял ровным счетом ничего. С тем же успехом они могли общаться со мной ну, скажем, по китайски. Однако, профессионализм ребят и их умение общаться с клиентом мне очень понравилось. И вот ведь парадокс, прекрасно понимаю, что вся их доброжелательность, общительность, открытость и улыбчивость не более чем работа, желание «охмурить» клиента и срубить с него побольше бабок, однако ведь подкупает. Впрочем, в наш век победившего капитализма, ( чуть было не ляпнул «коммунизма». Тьфу, тьфу, тьфу, не дай Бог!), это еще и признак неоспоримого профессионала. А уж это-то согласитесь дорогого стоит. Кстати о дорогом – слупили-то они с меня тоже не мало, но работу сделали качественно и быстро так что я не в обиде. Как говорится: «Труд не надо уважать, его надо оплачивать!».
     Впоследствии, когда возникали очередные проблемы, я старался по мере возможности, обращаться в ту же мастерскую. У меня даже возник своеобразный блат – на правах постоянного клиента мог рассчитывать на первоочередность решения именно моих проблем. Впрочем, мастерская у них была маленькая, место не доходное, а потому очереди – дело крайне редкое. Постепенно мы сблизились, даже сдружились, и я стал заезжать уже просто «на покурить», или «на рюмочку чая». Чуть позже к нам присоединился и мой брат – Колька.
     И вот как-то раз, когда мы со всей ответственностью на которую были способны, (а уж способны мы были ох как на многое), приканчивали всего-то третью бутылку «Немирова», судьба свела нас с очень неординарным человеком. Этой встрече впоследствии суждено было перевернуть всю нашу жизнь. Но узнали мы об этом значительно позже…
     Сидевший напротив меня Борька вдруг медленно опустил вилку с подцепленным на ней маринованным огурчиком и задумчиво так глядя куда-то за мое плечо пробормотал:
- Все, мужики, я больше не пью.
- А меньше?, - чисто автоматически среагировал я.
- Меньше тоже. – подтвердил он как-то совершенно нелогично и секунду помедлив, пояснил-таки:
- Глюк.
     Я быстро обернулся. Интересно же все-таки посмотреть на его глюк. Вот тогда я и понял, что Борис прав и с выпивкой надо завязывать. Глюк-то глюком, но не до такой же степени! Хотя опять же, если люди в пьяном угаре видят чертей, то почему бы нам с Борькой не увидеть Бога? Тем более не Самого, а «всего лишь» сына, - от дверей гаража к нам пружинистой, по кошачьи стелющейся походкой, приближался Иисус Христос. С аппетитом поедающий дымящиеся пельмени Лешка Курев поднял на мгновение голову и проследив за моим взглядом прокомментировал с набитым ртом:
- Явление Христа народу!
     После чего как не в чем ни бывало вернулся к своему занятию. А вот мне стало как-то не по себе. Аж мурашки по спине пробежали, и в носу неприятно защекотало.
- Добрый день, ребята! – густым сочным басом проговорил Иисус приблизившись, - Мне бы машинку посмотреть.
     То что Сын Божий ездит на машине меня лично не удивило, (прогресс, чего ты хочешь!), а вот сам факт его появления здесь в грязненьком гараже среди пьяненьких мужичков…
     Я молча махнул рукой в сторону возившегося у только вчера поступившей машины Мишки Борисова. Он единственный из нашей компании не пил, к тому же еще в армии увлекся восточными единоборствами, в чем достиг впечатляющих успехов. Ну кому же еще как не ему разбираться во втором пришествии?. Хотя, чем тут могут помочь восточные единоборства?..
     Иисус молча кивнул и отправился к Михаилу. Как ни странно, тот отнесся к его появлению абсолютно спокойно. Толи он икон никогда не видел, толи не смотрел фильм «Страсти Христовы»… Во всяком случае следующие несколько минут мы, раскрыв рты, наблюдали как Мишка с Иисусом оживленно обсуждали поломку, а потом, засучив рукава, вместе нырнули под капот видавшего виды, но вполне приличного джипа. При этом они спорили. При этом Иисус не стеснялся в выражениях…
     Вот так мы и познакомились с Костей Антипиным. Он был, конечно, обычным парнем, а вовсе не сыном Божьим. Зачат во грехе, рожден в муках, - все как полагается. Вот только человеком он оказался очень даже неординарным. Великолепно, (по сравнению с нами, конечно) разбирался в религии, начитан, весел, «душа компании». Он как-то быстро и незаметно плавно влился в наш дружный спаянный коллектив. А неделю тому назад Костя пригласил нас на свой день Рождения – 33 года. Дата конечно не круглая, но, согласитесь, значительная. Проходить этот праздник души и тела должен был на даче Костика. А дача у него, скажу я вам…Двухэтажный, пахнущий деревом особнячок, банька, бассейн, беседка. Все это на берегу живописного озера, а вокруг сосновый бор… Сказка!
     Необычность ситуации была в том, что все должны были явиться со своими вторыми половинками. Костя почему-то особенно настаивал на этом и даже в шутку пригрозил и близко не подпустить того, кто придет один. Правда женат из нас был только один – Сашка Резанов. Но у остальных были пассии, с претензией на что-то серьезное или без, но были. Даже у моего брата-охламона была девушка, правда каждый день другая, но это уже мелочи. Я же готовил своим друзьям сюрприз – собирался в ближайшем будущем пополнить ряды «женатиков».
     Ира, Ирочка, Иринка… Девочка-красавица с точеной фигуркой и задоринкой в глазах. Хронология нашей любви проста как пять копеек. Три года назад, будучи студенткой-первокурсницей, она влюбилась в меня, своего преподавателя. Любовь молодых девчонок вещь крайне непостоянная, как погода осенью. То люблю, то не люблю, то люблю но не очень, то люблю но не вас. К тому же я тогда был увлечен написанием «Великой империи» - своей первой книги по истории Древнего Рима. Короче, внимания на нее я не обращал. Но два года назад она-таки соблазнила меня. Мне понравилось и я регулярно, почти каждый день, точнее ночь соблазнялся еще с полгода. Когда «Кама Сутра» была изучена досконально и в теории и на практике, я с удивлением обнаружил что влюбился что твой Васька в сметану. Ну и, созрев окончательно, вчера вечером сделал ей предложение. Но она почему-то не ответила сразу, как-то странно замкнувшись, даже как будто испугавшись, и пообещала дать ответ завтра, ну то есть уже сегодня.
     Я достал с антресолей старую небольшую, но очень вместительную спортивную сумку и смочив в ванной под краном рваный нестиранный носок, тщательно протер ее от «многолетней» пыли. На дно сумки легло полотенце и смена белья (там ведь баня, бассейн, озеро) и два блока сигарет – собираемся пить, петь и «разговоры разговаривать», а под это дело курится ох как много. Следом легла уже упомянутая мной «Великая империя». Должен же я что-то подарить. Заодно и тщеславие свое потешу – писатель дарит свою великую книгу. Невольно вспомнилась ухмылка Аль Пачино в финальных кадрах «Адвоката дьявола»: «Воистину, тщеславие – мой самый любимый грех!».
     - Да ладно, ладно, - одернул я встрепенувшуюся было совесть, - заеду по пути в магазин, куплю еще чего-нибудь. 
     Не спеша выкурив еще одну сигарету и плеснув себе вторую порцию кофе я удобно расположился на угловом кухонном диванчике, вооружившись новым романом Александра Прозорова. Вот не понимаю я людей, которые не любят читать. Чем же вообще можно заниматься в жизни кроме как читать? Работа не в счет, я имею в виду часы досуга. Смотреть бесконечные сериалы с тупым мордобоем и распальцовками отмороженных братков? Или новости больше похожие на короткометражные ужастики? Или до боли напоминающие времена Советского Союза бодрые отчеты нашего правительства об очередных успехах в экономике и сельском хозяйстве? Да вон на углу бабулька милостыню просит, а в подвале дома напротив живет семья бомжей, а моему соседу по лестничной клетке уже третий месяц не дают зарплату… Вот они, успехи ваши.
Нет, ну можно еще в свободное время порыться в порнозавалах Интернета или рубиться в какую-нибудь «стрелялку».
     Да , конечно бывают и хорошие сериалы, и новости не всегда страшные и депрессивные, и выступления политиков порой круче чем концерты Задорнова, и в Интернете я люблю посидеть, а хорошая «игрушка» способна затянуть на всю ночь. Но почитать – это обязательно. Это святое. По моему глубокому убеждению нечитающий человек является попросту моральным и духовным инвалидом. И не надо мне рассказывать о нехватке времени. Его не хватает всегда и у всех. Но я вот, например, встаю в пять утра и до семи читаю. По другому не получается. Днем элементарно не хватает времени, а вечером либо засыпаю после первой же прочитанной строчки, либо сплю не один, а тут уж сами понимаете не до книг. И любой человек, если хочет почитать найдет и время и возможность.
     Из увлекательного мира фэнтезийных приключений меня вырвал настойчивый телефонный звонок.
     - Это я. – Иринкин голос я бы узнал из тысячи других, так что представляться нужды особой не было.
     - И тебе тоже доброе утро, солнышко ты мое ненаглядное. – разулыбался я как по команде. Вообще влюбленные мужики так глупеют. Не замечали? – Ты уже собралась? Я скоро подьеду.
     - Я… Нет… Знаешь… Я никуда не поеду.
     - То есть? – не понял я.
     - Я никуда не поеду.
     - То есть? – ну «заело» меня, что тут поделать.
     - Я никуда не поеду. – Вот, не одного меня заело. Перспектива продолжать такой интеллектуальный разговор еще с полчасика меня не привлекала и потому я слегка изменил форму вопроса:
     - Почему?
     - Ты вчера задал вопрос.
     - Ну.
     - Нет.
     - Что «нет»?
     - Ответ на твой вопрос «нет».
     - Почему?- не выспался я сегодня, что ли? Разговор получается просто дико содержательный.
     - Ну, понимаешь, Леш…Мы не подходим друг другу. Нам нужно расстаться. Я не люблю тебя, Леш, совсем…
     Нормальный человек в такой ситуации начал бы выяснять подробности. Почему не любит, ведь раньше же любила, а нельзя ли получить второй шанс ну и так далее. Но я видимо какой-то ненормальный. Что тут скажешь когда тебе так в лоб дают отставку? Выяснять и умолять? Но она сказала это не во время ссоры, что называется «по злобе», а вполне обдуманно и спокойно, а потому бессмысленно и слишком поздно пытаться что-то исправить. Да и унизительно это как-то.
     - Что ты молчишь?- Впервые за весь разговор в ее голосе мелькнуло что-то вроде беспокойства.
    -  А что тут скажешь? – И все же не удержался я от попытки выяснить хоть что-то- И как давно ты поняла, что не любишь?
    - Это имеет какое-то значение?
     Я промолчал. И не было это вовсе многозначительным молчанием, наполненным тайного смысла. Не знал я просто что сказать, вот и все.
    - Давно вообще-то. Но я все сомневалась. Привыкла все-таки. А когда ты сделал предложение… Да еще ребенок, ну не хочу я его, понимаешь?
     Нет, я не понимал. Я решительно ничего не понимал. На языке вертелся вопрос, но задать его было страшно. Почему-то очень сухо стало во рту и захотелось присесть. Но я все же задал этот вопрос:
    - Какой ребенок?
    - Твой,..ну то есть наш… А я не говорила? Я беременна.
    И прежде чем я успел начать жалкий лепет о том как я рад и как счастливо мы будем жить вместе она сухо и безжизненно добавила:
    - Сегодня я иду на аборт. Это уже решено.
     Конечно можно было рассказать ей о том, что ребенок даже на ранних сроках беременности уже способен на эмоции, а значит способен чувствовать боль. Что мы не имеем права решать за него, еще не родившегося, жить ему или умереть. Что есть видеозаписи на которых во время аборта (правда уже на больших сроках), ребенок кричит и пытается увернуться. Что ни один нормальный человек никогда не станет убивать своего ребенка, а доводы типа: «Он вообще еще не человек, потому что не родился» могут прийти в голову только моральному уроду. Что в нашей стране введен мораторий на смертную казнь. Вот только он не распространяется на младенцев. Убийц, насильников, извращенцев оставляют жить на полном гособеспечении. Пристрелить психа, регулярно насиловавшего и душившего молодых девушек, искалечившего десятки жизней – негуманно. А вот превратить еще не начавшего жить человечка в бесформенные куски мяса – это ничего, это нормально. Это вполне укладывается в рамки нашего гуманизма. Можно было рассказать ей про любовь, сострадание, милосердие, про самое великое чудо на земле – чудо материнства… Можно было…
     Я просто положил трубку…

…В дверь звонили настойчиво, даже нагло и, кажется уже давно. Но мне было всеровно.
Даже нет. Не всеровно. Мне было никак. Просто никак. Внутри была пустота. Казалось бы, пустота – это отсутствие чего-либо, отсутствие ограничений, а значит свобода. А значит счастье… Фиг вам. Пустота – это когда нет совсем ничего. Ни людей, ни событий, происходящих вокруг, ни чувств, ни эмоций. И разливающегося внутри мертвящего холода, о котором так любят говорить поэты и писатели, тоже нет. Вообще ничего нет. Ни-че-го!. Возможно это такая защитная реакция организма. Своеобразный предохранитель, помогающий не сойти с ума. А может быть один из вариантов начинающегося безумия. Ну, как вам такая перспективка? Стать тихо помешанным. Тихо-тихо. Просто спокойно сидеть на диване, смотреть в одну точку и пускать слюни пока не придут добрые дяди и тети в белых халатах. А дальше все то же самое, но уже в больничной палате, среди таких же «философов». Покой, тишина и пустота…
     Замок сухо щелкнул пару раз, дверь открылась, и в прихожей раздались шаги. Наверное, это я пришел. Интересно, где меня черти носили всю ночь?
     - Эй, Лёвка, ты дома?
     А, нет, не я. Я-то вроде вот он, на диване сижу. А голос моего брата Кольки. Ну, точно, вот он – стоит в дверях и смотрит. Улыбается еще, скотина такая.
     - Здорово, братишка! Ты чего это не открываешь, когда звонят?.. У, а кислый-то какой! Не выспался что-ли? Эй, чего молчишь-то? Алле, кто на связи?
     Колька подошел к дивану и присел на корточки. Взгляд его стал озабоченным. Ну, не в том смысле, а просто обеспокоенным.
     - Слушай, а ты, часом, не обкуренный?
     Он втянул носом воздух и бросил быстрый взгляд по сторонам в поисках моей наркоманской деятельности.
     - Да нет, вроде не похоже.
     Ну, еще бы, сроду не увлекался этой гадостью. Даже не пробовал. Водка всеровно лучше.
     - Выпить дай.
     Я даже собственный голос поначалу не узнал. Сухой и хриплый. Этакая пародия на Владимира Высоцкого и Никиту Джигурду вместе взятых.
     Несколько секунд Колька молча изучал мою физиономию.
     - Э-э, батенька, - наконец протянул он тоном усталого ветеринара, лечащего роженицу от поноса, - Дела обстоят еще хуже чем я предполагал. У вас депрессия… Непонятно только с чего вдруг?.. Да не вовремя-то как, блин. Слушай, а насчет того чтобы нажраться, до вечера потерпеть никак?
     Я молча качнул головой.
     - Совсем, да?
     Пустота начала потихоньку проходить и видимо, на моем лице появилось не очень любезное выражение, потому что, не дожидаясь ответа и сделав вид, что вопрос изначально подразумевался как чисто риторический, Колька примирительно вскинул руки:
     - Понял, не дурак. Дурак бы, Левка, не понял.
     Он прошел на кухню и открыв холодильник ехидно крикнул:
     - Тебе сок или молоко?
     Отвечать или вообще хоть как-то реагировать на его шутки не хотелось, потому я в очередной раз глубокомысленно промолчал.
     - Опять же понял, - так и не дождавшись ответа, проборматал Колька, - Молока, так молока.
     Но в комнату он вошел все же с бутылкой водки и одной хрустальной стопкой.
     - Извини, сам я не буду. Если ты еще не забыл – нас сегодня кое-кто кое-где ждет. А раз ты твердо намерен нажраться, то кто-то же должен вести машину.
     Колька привычным движением с хрустом скрутил пробку и налил мне полную стопку.
     - Ну, давай пей, да рассказывай что с тобой приключилось, депрессивный ты наш. Сон эротический замучил, или тапки найти не можешь, или ты как истинный патриот скорбишь о тяжелом положении экономики нашей многострадальной Родины?
     Уж не знаю, Колькина болтовня была тому причиной, или выпитая без закуски водка, но пустота потихоньку стала заполняться. Обидой, недоумением, злостью и болью. А для русского человека обида и боль смешанные с водкой – это воистину гремучая смесь. В течение следующего часа я говорил и пил. Сначала медленно, с трудом, потом все быстрее и быстрее. Я рассказал ему о том, что произошло сегодня утром, незаметно перейдя на рассуждения о жестокости этого мира вообще и всех женщин в нем в частности. Потом я, кажется, даже плакал. Потом вновь говорил, на этот раз о жутком несовершенстве российских законов и, помнится, обвинял в этом женщин, находящихся в правительстве нашей страны… Не знаю до чего бы я в конце-концов договорился, но тут, к счастью, водка кончилась.
     Говорят, что при сильном нервном потрясении человек способен выпить бутылку водки и остаться при этом абсолютно трезвым. Не знаю, не знаю…Может быть водка была слишком крепкой, или потрясение слишком слабым, но я был пьяный в умат, в стельку, в доски, в дрова, абсолютный Буратино. Тупой и деревянный. Нет, я еще мог говорить и вполне самостоятельно передвигаться, не смотря на раскачивающийся пол, но вот соображать… Звиняйте, хлопцы, бананьев нема!
     В конце-концов Колька решил, что нам уже пора. Я милостиво разрешил ему загрузить мои вещи и меня впридачу в мою же машину, естественно, на пассажирское сиденье, и мы тихо отчалили. Я высунул голову в открытое окошко и, с наслаждением вдыхая свежий воздух, чувствовал, как мой разум постепенно проясняется, а противная тошнота, ( еще бы – столько выпить на голодный желудок!) медленно отступает. Впрочем, при этом я не забывал дружески кивать всем встречным мужчинам и строить рожи всем встречным женщинам. Даже самые длинноногие красавицы представлялись мне похотливыми бабенками, только и мечтавшими о том как бы поубивать своих детей и поизменять своим мужьям.
     К несчастью моя пьяная, беспрерывно кивающая и корчащая страшные гримасы голова в окне автомобиля, привлекла внимание поста ГИБДД. Толстый и усатый дяденька милиционер важно мотнул своим жезлом, приказывая остановиться. Колька чертыхнулся и вполголоса обозвал кого-то пьяным уродом. Не знаю, милиционера, наверное.
     И вот тут меня понесло…
     Едва только мой побледневший братик, ( а еще бы ему не бледнеть – прав-то у него нет! Не то чтобы с собой, а вообще.) остановил машину и, не дожидаясь пока блюститель порядка подойдет, на полусогнутых бросился ему навстречу, судорожно нашупывая бумажник, я снова выставил голову в окно и жизнерадостно заорал:
     - Привет тебе, продавец полосатых палочек!
     Сержант вздрогнул и, недоуменно хлопая глазами, посмотрел сначала на меня, потом на Кольку, который, побледнев пуще прежнего начал торопливо что-то объяснять. Блюститель порядка коротко рявкнул, я напрягся, пытаясь услышать о чем они говорят, а Колька полез в карман и через пару секунд уже протягивал свой паспорт.
     - Ордер, Коля, ордер с него проси! И вообще пусть покажет документы. Вдруг это засада! Нет, он точно не настоящий – Ментов с такими рожами не бывает! Я в кино видел!
     Из припаркованной неподалеку патрульной машины вылез еще один ГИБДДаун. Не понравился он мне что-то. Весь такой серьезный, с автоматом. Да еще и Колька из-за спины мне кулак кажет. А я, между прочим просто шутку пошутил. Э то смешно должно быть. А вы… Да ну вас… Я обиделся и, спрятавшись обратно в машину, закурил, демонстративно отвернувшись от неблагодарных зрителей – пусть им станет стыдно!
     Внезапно ко мне подскочил Колька:
     - Давай свой паспорт и документы на машину!
     - Не дам!
     - Придушу!
     - Не дам!
     Прежде чем я успел хоть как-то среагировать, Колька залез ко мне в карман и, выхватив все документы, рванул обратно, к сержанту.
     - Дяденька милиционер! – заорал я, - Он украл мои документы! Пожалуйста, арестуйте его, дальше я поеду один, меня, в конце-концов, люди ждут! Отдай мою паспортину, преступный ты элемент!
     Понаблюдав с полминуты, как Колька отчаянно жестикулирует, пытаясь что-то объяснить, (ох и не понравилось мне, что он покрутил пальцем у виска!), я опять выставил голову в окно и позвал вполголоса, заговорщицким тоном:
     - Товарищ милиционер, товарищ милиционер! – дождавшись пока сержант и Колька посмотрят на меня, продолжил, - Я не знаю этого человека, он подсел ко мне на перекрестке и силой овладел мною… ой, блин…то есть моим автомобилем!
     Сержант нахмурился и как-то слишком уж подозрительно поглядел на Кольку, как будто и вправду поверил в ту чушь, которую я нес.
     Но Коля парень сообразительный и, ничуть не смутившись, ( а то, что он был красный, как рак, так это скорей от ярости), достал бумажник. Я с интересом наблюдал как он подрагивающими руками отсчитывает сотенные бумажки. Наблюдал ровно столько времени, сколько понадобилось моему пьяному мозгу чтобы осознать, что ведь это мой бумажник! Он вытащил его у меня из кармана вместе с другими документами. Но если бумажник мой, то ведь и деньги в нем мои! И вот тут мне стало так обидно… Совсем некстати вспомнилась Иринка и мой ребенок. Ребенок, которому так и не суждено родиться. Я спрятался обратно в машину, достал из-под сиденья бутылку водки ( до сих пор не помню как она там оказалась) и начал пить прямо из горла…

     Света лежала в небольшом открытом бассейне и наслаждалась мягкой прохладой чистой, прозрачной воды. После жаркой бани да в прохладный бассейн, да еще на свежем воздухе, под звездами – незабываемые ощущения…
     Со стороны веранды, скупо освещенной сработанными под старину светильниками, донесся взрыв хохота и Левкин пьяный голос. Света по началу стеснялась выйти вот так вот, обнаженной из жарко натопленной бани и пересечь два метра совершенно открытого пространства, чтобы окунуться в бассейн, но соблазн был слишком велик. А ребята оказались ничего, честными. Никто даже не попытался подойти к бассейну. И вообще, лежать вот так, совершенно обнаженной, наслаждаться нежной лаской воды, вдыхать необыкновенно чистый, наполненный дурманящим сосновым ароматом воздух и видеть менее чем в пятидесяти метрах от себя молодых, веселых, подвыпивших парней, зная при этом, что с освещенной веранды не видно находящегося в темноте бассейна… Все это как-то по особому будоражило и возбуждало.
     Лёвка пьяно заикаясь и размахивая руками пытался рассказать какой-то анекдот. Света грустно улыбнулась. Лёвка. Любимый, желанный… А ведь столько лет прошло…
     Они встретились впервые на последнем курсе института. Света тогда перевелась из Хабаровска. Не сложились у нее отношения с преподавателем философии. Вернее, сложились не так, как он хотел. Перспективы дальнейшей жизни он рисовал просто сказочные -  двухкомнатная квартира в центре города, безбедная жизнь, экзамены и зачеты без проблем, на лекции вообще можно не ходить. Но спать с мужчиной ради материальных благ, слишком уж это смахивало на проституцию. Да и потом, если б он хоть немного возбуждал, а то – высокий, тощий, лысый, с тонкой козлиной бородкой… Короче, пошла Света к жене этого козла, пардон, -  профессора, которая, кстати, была ректором того же института, и выложила ей все начистоту. Татьяна Андреевна оказалась женщиной понятливой и, подключив свои каналы, быстренько оформила перевод в другой город. Да еще и билет оплатила.
     Новая группа приняла ее хорошо. Некоторые однокурсники и не только они, пытались ухаживать. Но откуда им было знать, что сердцем ее с самого первого дня завладел Лёвка Звягинцев. И ведь вовсе не был он «лучшим из лучших» и мужчиной ее мечты, какой грезился в золотую пору школьной юности, тоже не был, и уж никак не тянул на принца на белом коне. Помните у Филатова: «Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче.» Вот и Лёвка – невысокий, далеко не урод, но так же далеко и не красавец, блестящим юмором и разухабистой удалью тоже не отличается. Были и повыше, и посимпатичнее, и просто-таки переполненные бесшабашным задором и энергией, а вот поди ж ты…  В душу запал именно он – Лёвка. Да глубоко запал, не враз и выковырнешь.
     Но ему тогда нравились совсем другие девушки. Вроде бы даже была у него в то время какая-то. Света особо-то и не пыталась узнать кто она, откуда. Во-первых потому что задумайся об этом – и тут же в душе вскипает глухая черная ревность, ( Ну чем она лучше? Чем?); а во-вторых, не привыкла она бросаться парням на шею. Пусть сами бегают. В этом суждении сказался и не изжитый еще юношеский максимализм, и отсутствие жизненного опыта, и врожденная женская гордость, не позволяющая ни при каких обстоятельствах, ни опуститься на дно, ни пойти по рукам. Так и жил Лёвка не ведая о мучительной любви этой улыбчивой, веселой девчонки. И ведь хватало же сил улыбаться!..
     И только на выпускном, когда они после вручения диплома собрались в небольшом кафе, чтобы отметить это дело «рюмочкой чая», Света решилась показать свои чувства, а точнее - намекнуть на них. Устав смотреть как он танцует с другими, смотреть и отчаянно ревновать, она решительно пригласила его. Какое же это было наслаждение – доверчиво прижаться к любимому телу, ощутить его крепкие руки у себя на талии и немного пофантазировать, что ты, наконец, любима и желанна. Их щеки несколько раз соприкасались. Дыхание Светы против ее воли стало учащенным и сбивчивым. Голова слегка кружилась и… И музыка кончилась!..
     Несколько секунд они еще стояли, держа друг друга в объятиях. Было еще не поздно. Еще все возможно. Его глаза, его губы так рядом. Вот сейчас он чуть-чуть наклонится… Вот сейчас… Но Лёвка вдруг разжал руки, сделал шаг назад и дурашливо поклонился. Знал бы он, что в это самое мгновение на многие годы определил свою и Светину судьбу…
     Внезапное глухое разочарование навалилось на Свету. Лёвка еще что-то сказал, но она не слышала, да и не хотела уже слышать. Собрав остатки сил и гордости она, весело и беззаботно улыбнувшись, пошла к ближайшему столику, заставленному бутылками и тарелками с закуской. Усевшись рядом со скучающей дурнушкой Наташей, она молча налила водки себе и ей, и по прежнему молча, как на поминках, выпила.
     И вот тут Света с безжалостной четкостью поняла, что делать ей здесь больше нечего. Всё. Хватит. Пора уходить. Уходить, чтобы больше уже никогда его не увидеть. Чудес не бывает. Глупо мечтать и надеяться. Он никогда не будет её. Да и на что надеялась? Ведь он любит другую. Сама-то если бы была с ним, любимым, разве бы подпустила кого-то другого? Конечно нет. Вот и он любит другую. Правильно что не подпускает Свету. Нужно быть верным своей избраннице. Но как же больно и обидно, что повезло совсем другой!
     Пора уходить. Вот сейчас, встать и уйти. Уйти-то можно, а забыть? Вот это уже вряд-ли. Возможно будут другие мужчины. Да что там, «возможно» - точно будут. Ведь не монашка же она. Вот только лучше или хуже – но другие! ЕГО уже не будет. И не раз еще ей придется, как талантливому актеру, изображать страсть и удовольствие, а иной раз пережить их и на самом деле. И будет нежность к другим мужчинам. И будет семья, и будет… Да много чего будет. Вряд ли она станет слишком часто вспоминать ЕГО. И лишь иногда во сне, он будет являться к ней как мучительно сладкая и неисполнимая мечта, как призрак той единственной  настоящей любви и настоящей жизни, как немой укор и напоминание о том, что все окружающее её – лишь игра, театр одного актёра.
     Ну что ж, театр так театр. Актер должен доигрывать свою роль. Света встала и решительно отправилась к выходу. Но дорогу ей преградили Колька и Лёвка. Всё тот же Лёвка. Просто наваждение какое-то.
     -  Ты куда это, красавица? – широко улыбнулся Коля.
     - Да хватит уже. Детское время кончилось. Боюсь на «Спокойной ночи» опоздать.
     - Да брось ты. Всё ещё только начинается. Мы вон на пикник собираемся.
     - Нет, Коль, я домой.
     - А может?..
     - Нет.
     - Ну, хозяин – барин.
     Коля шагнул было в сторону, но тут же вернулся.
     - А поцеловать на прощание?.. – он дурашливо подставил щёку.
     Света равнодушно чмокнула его.
     - А меня? – улыбнулся молчащий до сих пор Лёвка.
     Она попыталась чмокнуть его так же как Кольку, но в последний момент Лёвка чуть повернул голову, поймав поцелуй в губы.
     Может это была последняя попытка судьбы свести их вместе? Может быть…
     «Поздно, милый, слишком поздно» - подумала Света, прислушиваясь к хлопнувшей за спиной двери и обступившему её шуму ночного города.

     За последующие 8 лет было многое. Были и весёлые приятные дни, и то, что хочется навсегда похоронить в самых дальних уголках своей памяти. Да так похоронить, чтобы никогда уже эта мерзость не смогла выбраться наружу. Были любовники ( не много, но были), были просто мужчины, осыпавшие дорогими подарками и водившие по ресторанам. Но далеко не каждого из них Света пускала в свою постель. Ей даже доставляло особое удовольствие – раскрутить мужчину, а потом обломать его. А пусть не думают, что если они подарили золотую цепочку, или колечко с «камешком», то они приобрели её в свою собственность и могут теперь делать все, что хотят. «Кто женщину ужинает, тот её и танцует», так да? А вот хрен вам. И сказав на прощание что-нибудь ласково-безразличное, потрепав растерявшегося мужика по щеке, он ловила такси и ехала домой. Одна.
     Правда потом был и муж. Были дети. Двое. Затем «муж объелся груш». Но это вообще отдельная история. История о том, как нежный и ласковый, за очень короткое время может превратиться в жестокого и грубого. А его сила, благодаря которой Света первое время чувствовала себя как за каменной стеной, обернулась против неё же. Потом был развод и одиночество. Нет, она не жалела, что рассталась с мужем. Здесь было совсем другое. Она даже и не любила его никогда. Пыталась полюбить – это да. Потом, когда он начал пить – жалела. Ну, а там где жалость, нет места любви. А затем жалость сменилась презрением и ненавистью. Потому она не хотела вернуть обратно этого человека. Если ЭТО ещё можно было назвать человеком. Просто после развода она поняла, что всегда была и до сих пор остаётся одинокой. Её ведь даже никто не любил по настоящему. Её лишь хотели. Да, многие делали вид, что любят, некоторые даже были уверены, что любят. Но ведь любовь не исчерпывается стихами, песнями, взглядами, вздохами и ласками. И как только наступало время пожертвовать чем-то ради любимой, они вдруг понимали, что просто уйти будет гораздо проще и безопаснее. И она конечно отпускала и даже не обижалась. А зачем? Она ведь их тоже не любила. Вот только пустота в душе делалась все больше и больше. А после развода вся Светкина душа превратилась в одну зияющую пустоту. Но два маленьких доверчивых человечка нашли в ней уголок и, сами того не подозревая, вытянули маму из того черного ада, который ее ждал. Света плюнула на всех мужчин всего земного шара, ( хороший такой плевок получился), и стала жить ради детей.
     Иногда она вспоминала о Лёвке. Не слишком часто и уже без боли, а с какой-то затаенной грустью. Любовь с первого взгляда, одна единственная и на всю жизнь – это волшебная сказка, которую можно встретить только в индийских фильмах да любовных романах. И вот эта сказка оказалась частью ее жизни. Вот только ее сказка получилась какая-то грустная.
     За эти годы она несколько раз случайно сталкивалась с Лёвкой и ( вот где ирония судьбы!) во время каждой из этих встреч она буллы уже, или еще одна. Последний раз они встретились буквально дня три назад. Говорили ни о чем и в тоже время обо всем, как давно не видевшие друг друга хорошие знакомые. Потом она дала ему свой адрес, телефон и пригласила в гости. Так просто, в знак вежливости, уже совершенно ни на что не надеясь. Ведь и в те два раза, когда они случайно пересекались, Света звала его в гости, но он так ни разу и не пришел. А уж сейчас-то… Жизнь научила Свету смотреть правде в глаза и не прятаться за мечтами и фантазиями. Ну кто она такая? Ничего особого в жизни не добившаяся, до сих пор живущая с родителями, да еще с двумя детьми. Ну зачем она ему нужна? Он же работает в институте, у него там одних студенточек молодых, красивых – табунами! Выбирай любую.
     Но сегодня, вопреки всем ожиданиям, он позвонил:
     - Света?
     - Да, это я.
     - А это я!
     - Кто?
     - Ну, этот… Лёвка!
Странный он какой-то, пьяный что-ли?
     - Ты чем занимаешься?
     - Да вообщем ничем, сижу, скучаю.
     Это была правда. Когда от телевизионной попсы и бесконечного «мыла» уже тошнит, дома идеальный порядок, (какой только возможен с двумя маленькими детьми), а сами дети, достигнув возраста 5 и 4 лет, уже вполне самостоятельно строят замки из кубиков и отрывают руки куклам – отпуск превращается в настоящее наказание.
     - Ты тут в гости звала, так я готов. – Лёвка тяжело вздохнул и тихо добавил, - При том, по-моему, совершенно «готов»…
     - Ну так заходи, - улыбнулась Света, - Ты где вообще?
     - Нет, ты не поняла. Я готов сделать тебе предложение.
     - Даже так?
     - Нет. Ну ты не поняла.  – Лёвка замялся, видимо мучительно подыскивая слова. –     Ответное предложение! Мы тут за город собрались, давай с нами!
     - С кем это «с вами»?
     - Я, Колька, и ещё всякие… Но все парами. Всё прилично. Тебя никто не обидит. Я защищ… защ… Не обидит вобщем.
     - Вообще-то это как-то…
     - Ну и хорошо. – не дал договорить Лёвка. – Собирайся мы сейчас подъедем.

     «Ну и зачем мне это надо?» в который раз спрашивала себя Света, торопливо собираясь, на ходу объясняя маме куда и зачем она собралась. Это было совершенным безумием, толком не зная человека согласиться ехать с ним куда-то за город к кому-то на дачу. Совершенно не кстати, (а может наоборот, очень даже кстати?) вспомнилось, как в детстве ее стращала бабушка, предостерегая от ночных прогулок и нежелательных знакомств: «Вот злые дяденьки поймают, на кусочки порежут, в чумудан складут и на помойку выбросют.» Теперь-то Света знает, что «скласть в чемодан и выбросить на помойку» - это далеко не самое страшное, что могут сделать злые дяденьки. И родной, любимый, нежный и ласковый Лёвушка был таким больше в ее мечтах, ведь в реальной жизни она с ним почти не общалась. Кто его знает, какой он на самом деле? Но ведь все на этом свете познается опытным путем. «Пока не обожжешься, не поймешь, что горячо» - это опять же из афоризмов мудрой бабушки.
     От дальнейших размышлений и ворчаний мамы, которых она вообще-то и не слышала, её отвлек звонок в дверь. Решив, что это Лёвка, Света бросилась открывать. На её удивление это был Лёвкин брат. Широко улыбнувшись, как будто увидеть Светку было для него высшим счастьем на земле, он кивнул на сумку у неё в руках:
     - Готова?
     - Вообще-то да, а где Лёвка?
     Пока они спускались по лестнице, Коля рассказал про выкрутасы пьяного Лёвки, не утаив даже причину по которой он собственно и назюзюкался.
     Спустя несколько часов, Света уже нежилась в прохладном бассейне, расположенном во дворе Костиной дачи. Теплый летний ветерок доносил дурманящий запах соснового бора. Мечта и сказка.
     К тому же любимый человек находился совсем рядом. Что-то слишком много сказки на нее свалилось…Правда была и поправка на суровую действительность нашей жизни – любимый был пьян до неприличия и, кажется, мало что соображал. К тому же напился он из-за того, что его кинула другая женщина. Кинула во всех смыслах. Так что какую роль при этом выполняла Света – не очень-то и понятно. Таблетка аспирина при головной боли? Ну да ладно, главное, что ОН рядом.
     По скользким ступенькам Света вышла из бассейна и взяла мягкое махровое полотенце. Движения ее, когда она вытиралась, были медленными, скользяще-ласкательными. Глаза безотрывно смотрели на веранду, точнее, на отчаянно жестикулировавшего Лёвку. Внизу живота нарастало приятно-возбуждающее томление, соски набухли и затвердели, дыхание участилось.
     Эх, Лёвка, если бы ты не был пьяным. Хотя, протрезвеешь же ты когда-нибудь…